О ситуации в области биотехнологических и фармацевтических разработок
в России рассказывает доктор химических наук, президент Общества биохимиков и
молекулярных биологов Александр Габибов.

— Какие инструменты используют российские власти, чтобы
помогать развитию отечественных медицины и биотехнологий?

— В этом году в Министерстве промышленности и торговли РФ
создан научно-технический совет, который рассматривает проекты, поданные от
компаний, научных институтов, вузов в рамках реализации программы «Фарма-2020».Это
государственная программа, направленная на импортозамещение иностранных
препаратов отечественными и развитие фарминдустрии в России. Сотрудники
министерства проводят отбор проектов и представляют их на суд членов совета.
Имеются проекты по клиническим и доклиническим испытаниям новых препаратов,
проекты по «импортозамещению» и имеется система подачи заявок на
«технологические трансферы» новых лекарственных средств и технологий. Созданная
за последние два года система видится вполне отлаженным механизмом и, на мой
взгляд, может существенно улучшить ситуацию на отечественном рынке
фармпрепаратов.

— Что касается биотехнологий — есть ли в России современные
инновационные разработки, которые используются на отечественном и зарубежном
рынках?

— Их, прямо скажем, немного.

Связано это с практическим «вымиранием» отраслевой науки и
еще относительной слабостью R&D-подразделений отечественных компаний.

У нас неплохо начал развиваться сектор, связанный с
разработкой моноклональных антител, средств доставки, вакцин и созданием
препаратов пролонгированного действия.

— А можете ли привести конкретные примеры?

— В России создаются аналоги антител, которые имеются на
западном рынке. Например, ритуксимаб, используемый при лейкемии. Это
моноклональное антитело к антигену CD 20 на поверхности В-лимфоцитов. Ремикейд,
тоже моноклональное антитело, используется при ревматоидном артрите. Эти
антитела созданы на Западе, а в России идет работа по созданию высококлассных
дженериков.

— Есть ли в России медицинское оборудование отечественного
производства? Как известно, разработки есть. Так, была программа
«Фундаментальная наука — медицине», в рамках которой отечественные физики
разработали довольно много медицинских приборов. Вышло ли что-то из этого на
рынок?

— Я меньше знаком с медоборудованием, чем с фармсектором. В
Минпромторге есть отдельный НТС, посвященный этой проблеме. Вместе с тем скажу,
что у нас есть хорошие разработки по радиодиагностическому комплексу —
приспособления для наркоза. К сожалению, в большинстве случаев Россия сильно
зависит от импорта.

— Каким должен быть правильный баланс между поддержкой
отечественных разработок и закупками новейших иностранных разработок? Как ФЦП
отвечает на этот вопрос?

— Я уже говорил, что есть поддержка так называемых
технологических трансферов, где речь идет о передаче технологий из-за рубежа на
препараты разной степени готовности. И есть поддержка доклинических и клинических
испытаний доведенных до этой стадии отечественных препаратов. Я думаю, второе
должно существенно превалировать. Например, соотношение 1:3 выглядит разумно.
Но для этого надо существенно поднять уровень биомедицинских исследований.
Неплохо смотрятся в этом смысле работы НИИ фармакологии РАМН и Института им.
Гамалеи.

— Вы могли бы назвать конкретные перспективные разработки
этих институтов?

— В Институте им. Гамалеи разрабатываются очень интересные
противобактериальные и противовирусные препараты. А в НИИ фармакологии
низкомолекулярные препараты — нейротропные, такие как мексидол, афобазол, они
безусловно заслуживают внимания.

— А пептидные?

— Если обратиться к западной фармакологии, то они не
очень-то идут. На Западе какой подход: ищут рецептор — мишень, делают на него
антитело и выключают. У нас пока такая цепочка получается плохо.

— Как президент Общества биохимиков и молекулярных биологов,
можете ли вы привести примеры успешных прикладных исследований в области Life
sciences, которые были бы проведены благодаря поддержке Министерства
промышленности и торговли РФ?

— Я думаю, что ряд препаратов приведенных выше институтов, в
частности нейронаправленности и антивирусных, выглядят вполне серьезно. Я также
упомянул бы разработки в области пролонгированных лекарственных средств на
основе рекомбинантных белков. А вообще, российских инновационных разработок
достаточно мало. Сейчас российский рынок движется по пути создания дженериков.
И, может быть, это правильный путь роста фармацевтической промышленности, потому
что нам надо создать базу.

— Каковы, на ваш взгляд, самые интересные и перспективные
фармацевтические разработки из появившихся в последнее время в мире и в России?

— В мире это, безусловно, работы в области антираковой
терапии на основе ингибиторов рецепторных протеинкиназ, система антиситокиновых
антител и антител на В-клетки (препарат ритуксимаб). В России я бы повременил с
названием лидера. Область лишь встает на ноги.

— Привлекает ли Министерство промышленности и торговли РФ
отечественный бизнес для производства медицинского и биотехнологического
оборудования? Возможно ли в России заниматься этим бизнесом?

— Безусловно, привлекает. Необходимо расширить этот бизнес,
создавая больше товаров для инвалидов, требующих специальной программы по
импортозамещению. Эти продукты Россия может производить сама. Россия может с
успехом использовать свои лидирующие позиции в индустрии изотопов, контрастных
веществ на их основе, детекторов.

Источник: pharmapractice.ru